Перейти на страницу:
– Ну-ну, – осторожно сказал я. Непонятно было, всерьез он говорит или просто несет пургу, в которой слово «Саратов» легко заменить на «Кострома», «Ростов» или любой другой город.
– Самое ценное – крупный железнодорожный узел, – пояснил Лас. – Перекушу в каком-нибудь «Макдоналдсе» – и в обратный путь. Еще там есть старинный собор, непременно его осмотрю. Не зря же я ехал?
Да, все-таки наш неведомый противник переосторожничал. Внушение было слишком слабым и развеялось за сутки.
– Слушай, а с чего ты все-таки сорвался в Казахстан? – осторожно спросил я.
– Говорю же – просто так, – вздохнул Лас.
– Совсем-совсем просто так?
– Ну… сижу, никого не трогаю, струны на гитаре меняю. Вдруг звонок. Номером ошиблись, искали какого-то казаха… даже имени не запомнил. Я трубку положил, стал размышлять, сколько в Москве живет казахов. А у меня как раз на гитаре две струны было, как на домбре, я их подтянул и стал тренькать.
Смешно так вышло. Мелодия какая-то получилась… навязчивая такая, притягательная. И думаю – дай съезжу в Казахстан!
ТОП-5 Самых крепких коктейлей (Шотов) Чудо, Каматоз, Разлив Нефти, Три Мудреца Shot Cocktail Miracle
– Мелодия? – уточнил я.
– Ага. Притягательная такая, зовущая. Степи, кумыс, все такое…
Неужели все-таки Витезслав? Магия обычно незаметна для простого человека. Но магия вампиров – это что-то среднее между полноценной магией и очень сильным гипнозом. Она нуждается во взгляде, звуке, прикосновении – каком-то пусть самом крошечном контакте вампира и человека. И она оставляет след – ощущение взгляда, звука, прикосновения…
Старый вампир надул всех нас?
– Антон, – задумчиво сказал Лас. – А ведь ты не молоком торгуешь.
– Будь на мне что-нибудь, интересное ФСБ, я б уссался от страха, – продолжил Лас. – Только мне кажется, тут и ФСБ в пору испугаться.
– Давай не станем углубляться в этот вопрос? – предложил я. – Так будет лучше.
– Угу, – быстро согласился Лас. – Верно. Так что мне, выходить в Саратове?
– Выходи и вали домой, – кивнул я, вставая. – Спасибо за коньяк.
– Слушаюсь, – сказал Лас. – Всегда рад помочь.
Ерничает ли он – было непонятно. Видимо, у некоторых людей такая манера говорить получается автоматически.
Обменявшись с Ласом в меру торжественным рукопожатием, я вышел в коридор и двинулся в наш вагон.
Итак – Витезслав? Ай да умник… ай да проверенный сотрудник Инквизиции!
Меня распирал азарт. Ясное дело, усилившись до невообразимости, Витезслав способен маскироваться под кого угодно. Хоть под этого сопливого ребенка двух лет от роду, осторожно выглядывающего из своего купе. Хоть под толстую девицу с безвкусными огромными золотыми серьгами. Хоть под проводника, лебезящего перед Эдгаром, – да почему бы и нет?
Даже под самого Эдгара или Костю…
Я остановился, глядя на Инквизитора и вампира, стоящих в коридоре напротив нашего купе. А если и впрямь…
Нет, стоп. Это уже безумие. Все возможно, но не все случается. Я – это я, Эдгар – это Эдгар, Витезслав – это Витезслав. Иначе работать невозможно.
Как Вы не поймёте — НЕ ПОКУПАЙТЕ! Проверила творог, полное разочарование. Как хитрят производители?
– Есть информация, – сказал я, вставая между Костей и Эдгаром.
– Ну? – Эдгар кивнул.
– На Ласа воздействовал вампир. Он вспоминает… что-то вроде музыки, позвавшей его в дорогу.
– Как поэтично, – фыркнул Эдгар. Но улыбаться не стал, а одобрительно кивнул: – Музыка? Очень похоже на кровосо… извини, Костя. На вампиров.
– Можешь сказать политкорректно: «На гемоглобинозависимых», – одними губами улыбнулся Костя.
– Гемоглобин тут ни при чем, сам знаешь, – отрезал Эдгар. – Что ж. Это ниточка. – Он вдруг заулыбался и похлопал меня по плечу: – А ты упрямый. Что ж, у поезда есть шанс. Подождите меня здесь.
Эдгар быстро двинулся по коридору. Я решил было, что к своим бойцам, но Эдгар вошел в купе начальника поезда и закрыл дверь.
– Что он задумал? – спросил Костя.
– А я знаю? – Я покосился на парня. – Возможно, есть какие-то особые заклинания для выявления вампиров?
– Нет, – отрезал Костя. – Все как у прочих Иных. Если Витезслав скрывается среди людей – никакими заклинаниями его не прошибить. Глупость какая…
Он занервничал – и я его понимал. Все-таки тяжело принадлежать к самому отверженному меньшинству мира Иных – и охотиться на своего собрата. Как он мне однажды сказал… молодому, глупому, отважному охотнику на вампиров: «Нас очень мало. Когда кто-то уходит, мы сразу это чувствуем».
– Костя, а ты почувствовал смерть Витезслава?
– Ты когда-то говорил, что вы чувствуете смерть… своих.
– Чувствуем, если вампир лицензированный. Когда убивает регистрационная печать – отдачей всех в округе скручивает. У Витезслава печати не было.
– Но Эдгар явно что-то придумал, – пробормотал я. – Какие-нибудь инквизиторские штучки?
– Наверное. – Костя сморщился. – Почему так, Антон? Почему нас единственных постоянно травят… даже свои? Темные маги тоже убивают!
Он вдруг заговорил со мной как раньше. Как будучи еще невинным мальчишкой-вампиром… хотя какая уж невинность у вампира?
И это было ужасно, это выворачивало меня наизнанку – проклятые вопросы и проклятая предопределенность, но уже от того, кто перешел границу. Кто стал охотиться и убивать…
– Вы убиваете… ради пищи, – сказал я.
– А ради власти, ради денег, ради забавы – более благородно? – горько спросил Костя. Повернулся ко мне, заглянул в глаза: – Почему ты со мной так разговариваешь… брезгливо? Когда-то мы были друзьями. Что изменилось?
– Ты стал Высшим вампиром.
– Я знаю, как вампиры становятся Высшими, Костя.
Несколько секунд он смотрел мне в глаза. А потом начал улыбаться. Той самой вампирской улыбочкой – вроде бы и нет еще никаких клыков во рту, а уже чувствуешь их на горле.
– Ах да… Надо пить кровь невинных девушек и детей, убивать их… Старый, классический рецепт. Так стал Высшим старина Витезслав… Ты хочешь сказать, что ни разу не заглянул в мое досье?
Он даже обмяк. И улыбка стала жалкой, растерянной.
– Нет, – уже понимая, что когда-то и в чем-то ошибся, ответил я.
Костя неловко развел руками – и заговорил, обходясь исключительно союзами, междометиями и местоимениями:
– Ну и… это… вот… ну ты… я-то… да… ну ты и…
– Не хочу я заглядывать в досье на друга, – сказал я и неловко добавил: – Пусть даже бывшего.
– А я-то думал, ты смотрел, – сказал Костя. – Ясно. На дворе двадцать первый век, Антон. Вот… – Он полез в карман пиджака и достал свою фляжку. – Концентрат… донорской крови. Двенадцать человек сдают кровь – и никого не надо убивать. Гемоглобин, конечно, ни при чем!
Куда важнее эмоции, которые испытывает человек, сдавая кровь. Но ты и представить себе не можешь, сколько людей до смерти боятся, но все-таки идут к врачу, сдают кровь для родных. Мой личный рецепт… «пропись Саушкина». Только ее обычно называют «коктейль Саушкина». Наверняка в досье записано.
Он торжествующе смотрел на меня… и, наверное, никак не мог понять, почему же я не улыбаюсь. Почему не бормочу виновато: «Костя, прости, я-то тебя считал сволочью и убийцей… а ты честный вампир, добрый вампир, современный вампир…»
Да, он таким и был. Честным, добрым и современным. Не зря работал в НИИ гематологии.
Вот только почему он сказал про состав? Про кровь двенадцати человек?
У Витезслава не было под рукой этих двенадцати. Он не мог сотворить заклинание из «Фуарана» и повысить свою силу.
А у Кости была фляжка.
– Антон, ты что? – спросил Костя. – Ты что молчишь?
Эдгар вышел из купе проводника, что-то говоря, пожал начальнику поезда руку, направился к нам – все еще с довольной улыбкой на лице.
Я посмотрел на Костю. И все прочел в его глазах.
Он понял, что я понял.
– Где ты прячешь книгу? – спросил я. – Быстро. Это твой последний шанс. Единственный шанс. Не губи себя…
В этот миг он ударил. Без всякой магии – если не относить к магии нечеловеческую силу вампира. Мир взорвался белой вспышкой, во рту хрустнули зубы, и челюсть будто отнялась. Я отлетел в конец коридора и затормозил о какого-то пассажира, не вовремя выползшего подышать. Наверное, ему надо было бы сказать спасибо за то, что я не потерял сознания, – впрочем, вместо меня отрубился сам пассажир.
Костя стоял, потирая кулак, – и его тело мерцало, мгновенно входя в Сумрак и выходя оттуда, скользя между мирами. Так поразившая меня когда-то особенность вампиров… Геннадий, отец Кости, идущий ко мне через двор, мать Кости, Полина, обнимающая за плечи совсем еще юного вампира… мы законопослушные… мы никого не убиваем… вот ведь угораздило – жить по соседству со Светлым магом…
Источник: bestknigi.com
Вампиры Лукьяненко: немертвый Костя, который жив
Как-то даже удивительно, что я ни разу не писала о вампирах из «Дозоров» Лукьяненко, учитывая, что прочтение «Шестого дозора» круто так изменило мою жизнь. Причем круто — не только «хорошо», но и в самом прямом смысле. Кардинально.
На данный момент мной прочитаны все законченные «Дозоры», за исключением «Школьного Надзора» (ну не смогла я, не смогла) и просмотрены оба фильма. Учитывая, что с образами вампиров у Лукьяненко все неоднозначно, и, чем дальше, тем неоднозначней, начнем по порядку. Хронологическому.
Книга «Ночной дозор» — вампиры все такие непонятые. И им сложно. Милый мальчик Костя хочет спасать человеческие жизни, а не губить, вампир-антагонист виноват только в том, что встретил девушку и влюбился, вампирша-антагонистка просто хочет жить. Правда, поступки они совершают во имя этих чистых простых целей не всегда благородные, мягко говоря, но главный герой Антон пока добрый и готов пытаться понять.
Еще вампиры стандартно сильные-ловкие-быстрые, стандартно же пьют кровь, умеют гипнотизировать вблизи и на расстоянии. и при всем этом должны вести себя прилично. То есть, кусать только тех, кого разрешают. Зачем вообще им разрешают, если в мире существует донорская кровь — не очень понятно.
Фильм «Ночной дозор» — все то же самое, но сильно упрощено. Что логично — фильм вообще по глубине книге уступает, частая тема.
Книга «Дневной дозор» — вампиры все еще непонятые, хотя милый мальчик Костя постепенно начинает отращивать клыки. Еще вампиры пробегают на втором-третьем плане, как массовка у Темных, но на сюжет особо не влияют. Точнее, их влияние примерно как у оборотней — поведение и тех, и других магами определяется как «шваль начала беситься».
Фильм «Дневной дозор» — кхэм. Здесь уже пошло совсем не по книге. Даже если учесть, что в фильме замиксовали несколько сюжетных линий сразу, но что-то из этого безумного микса в духе мира, что-то нет. И любовная линия между ведьмой Алисой и вампиром Костей нет. Вообще нет.
Совсем нет.
Я же сказала, что вампиры у Темных — это массовка? Низшие Темные, второй сорт. И то, как книжные ведьмы относятся к книжным вампирам/оборотням, в «Дневном дозоре» очень наглядно показано. Если рассматривать характер конкретно ведьмы Алисы — она любовница Завулона, главы Темных, и статус мужчины ей очень важен. Это прописано прямым текстом.
Влюбиться в человека без денег/власти/влияния ведьме стыдно, свои же засмеют. Применительно к молодому вампиру верно то же самое. Только при каком-то особом контексте ситуации это возможно, а не на пустом месте, как в фильме, где Алиса непонятно с чего влюбилась настолько, что тратила впустую зверски могущественный Мел Судьбы, завывая косплеем на плакальщицу «Костя жив».
Книга «Сумеречный дозор» . Уже помянутая иерархия (маги/ведьмы круче вампиров) сохраняется, но уточняется — Высшие вампиры исключение. Круче/сильнее обычных магов, но слабее Высших/магов вне категорий. Высшим вампиром становится тот самый нифига-уже-не-милый мальчик Костя, и вот в этом контексте любовная линия Костя/Алиса уже реальнее. Могла бы быть.
Если бы Алиса на тот момент присутствовала в мире живых и если бы Косте не были бы глобально безразличны женщины. В том смысле, что за все книги цикла не влюбился он ни разу, а вот побегать вокруг главного героя не забывал.
Плюс добавляется пара деталек об отношениях вампиров между собой — в частности, о поединках за первенство. Непонятые, унижаемые магами (как «своими», так и «чужими») и неплохие в общем-то существа постепенно мутируют во вполне себе хищников, которые не только на людей «по долгу службы» клыки точат, но и друг на друга. И поддаться их влиянию для мага возможно не только, если долго и упорно для этого стараться (как Антон в первой книге), но и просто так.
В целом ситуация заставляет задуматься. Кого кусаем — значит, определяется жребием. А вот сколько кусаем — уже напрямую зависит от количества выданных на кусь разрешений. Больше выдали — становишься Высшим. А вот кто и почему решает, сколько выдать конкретному вампиру, а? Так что читерский «коктейль Саушкина», позволяющий стать Высшим вампиром без лишних. хмм, укусов, пахнет уже совсем не только добротой и состраданием к людям, но и явным желанием послать всех этих «решателей» нафиг.
Книга «Последний дозор» . Ии на нашей улице перевернулся грузовик с упырями. Ладно, только начал переворачиваться. По сравнению с тем, что там дальше будет. Тот самый поединок за первенство (уже не вампирское, а просто так) с нотками слэша между главным героем, который по ходу сюжета стал куда менее добрым, и второстепенным красивым вампиром? Океей.
Появление отца того самого Кости с подробным до тошноты раскрытием темы, как люди становятся вампирами и как вампиры становятся Высшими? Океей. Особенности ауры, полового развития и деторождения у вампиров?
На этом месте я в свое время подвисла. Деторождение у вампиров? То есть, существа, которых всю дорогу позиционировали, как физически уже мертвых, способны заводить детей? Ладно, одного ребенка. Как, блин?
Что они способны создавать себе подобных — это понятно, но «посмертные» дети?
Переварили, едем дальше. В следующий пост, потому что здесь и так уже простыня, а в «Шестом дозоре» про вампиров много и разного.
#вампиры #дозоры #лукьяненко #книги #фильмы #российские книги #российские фильмы #мистика #сверхъестественное #мое мнение
Источник: dzen.ru
Клейпучка пьет всех!
Горючая вода! Для растопки костров и произведения веселых фокусов. Какая же она горючая, если ее можно пить? Ее в пиво подмешивать — цены пиву не будет! Не дам! Сам выпью. И пью. День пью.
Ночь. Опух весь. Падаю все время.
Аркадий и Борис Стругацкие. Трудно быть богом
 |
| Художник С.Дергачев |
Не хлебом единым жив фантаст. Как утверждал один знакомый Эдика Амперяна: «Человек — это только промежуточное звено, необходимое природе для создания венца творения: рюмки коньяка с ломтиком лимона» (братья Стругацкие, «Понедельник начинается в субботу»). Впрочем, речь у нас сегодня пойдет о фантастических алкогольных напитках.
В повести Роберта Хайнлайна «Логика империи» (1941) два преуспевающих джентльмена под воздействием горячительных напитков завербовались на каторжные работы на Венере, где сполна хлебнули романтики. Заснуть в тамошних условиях было невозможно без употребления местного самогона — слабоалкогольной водки под названием «рира». Вероятно, это было первое — перевод вышел у нас в 1960 году — упоминание фантастического напитка в фантастике на русском языке. Зато потом фантасты наверстали упущенное.
Один из самых сильнодействующих напитков — Пангалактический грызлодер (он же — Всегалактический коктейль «Мозгобойный») из романа Дугласа Адамса «Автостопом по Галактике» (1979). Действие его описано так: «вам вышибают мозги кусочком лимона, в который завернут большой золотой кирпич». «Путеводитель для путешествующих автостопом по Галактике» дает следующий рецепт по приготовлению «Пан-галактического грызлодера»:
«К содержимому бутылки „Крепкого духа Джанкс“ прибавьте одну мерку воды из морей Сантрагинуса-5. Затем растворите в смеси три кубика арктурского мега-джина (предварительно хорошо охлажденного, а то бензин улетучится).
Пропустите сквозь раствор четыре литра фаллианского болотного газа, и пусть он весело булькает в память о всех счастливых авто-стопщиках, скончавшихся от удовольствия в болотах Фаллии. Аккуратно влейте по ложечке благоухающий экстракт гипермятного квалактина, мускусно-сладкий и таинственный. Бросьте зуб солнцетигра с Алгола; полюбуйтесь, как он растворяется, наполняя напиток жаром двойной звезды. Побрызгайте земфиором. Добавьте оливку. Выпейте, соблюдая меры безопасности. »
Джеймс Боливар ди Гриз, более известный под кличками Скользкий Джим и Стальная Крыса, предпочитал употреблять «Пот Сириусианской Пантеры», «жуткий напиток, из-за своего гнусного воздействия на организм запрещенный в большинстве цивилизованных миров» (Гарри Гаррисон, «Стальная Крыса спасает мир», 1972).
А вот старый волхв Беломор в романе Михаила Успенского «Там, где нас нет» (1995) для прочищения ума-разума у персонажа по имени Жихарь использовал совсем другую жидкость: «Мозголомная Брага жила в прозрачном сосуде и была такая крепкая, что даже ужас. Она не то что из живота — прямо из рта бросилась в голову и стала кидаться там из стороны в сторону, ломая умственные подпорки и укрепы. Каждое слово, изреченное Беломором, она тут же подхватывала и укладывала, словно кирпичик, на нужное место».
Нельзя не упомянуть также из крепких напитков регулярно употребляемый в Ордуси эрготоу «Московский Особый» (евразийская симфония «Плохих людей нет» Хольма ван Зайчика, 2000—2005). Как разъясняли консультанты переводчиков Вячеслав Рыбаков и Игорь Алимов, «настоящий эрготоу производится только в Пекине и представляет собой гаоляновый самогон двойной перегонки стандартной крепостью в 56 градусов, но бывает, достигает и 75! Эрготоу обладает специфическим самогонным запахом и непередаваемым вкусом».
В повестях Макса Фрая о городе Ехо упоминается «Джубатыкская пьянь» — изумительно вкусный крепкий алкогольный напиток с неблагозвучным, но точным названием.
Наконец, фермер Миртил из повести братьев Стругацких «Второе нашествие марсиан» вместе с братом освоил производство «синюховки» — самогона из марсианского «синего хлеба», весьма способствующего повышению количества и качества вырабатываемого людьми желудочного сока.
Неплохой набор может получиться из коктейлей, придуманных фантастами. Экзотическая буро-зеленая смесь под названием «Особый транайский», которую предпочитал капитан Сэвидж в повести Роберта Шекли «Билет на планету Транай» (1955), сыграла значительную роль в решении Марвина Гудмэна отправиться в путешествие на планету, где найден смысл существования.
Коктейль «Ведьмин студень» из «Пикника на обочине» (1971) братьев Стругацких получил название от одноименного артефакта Зоны, опасной субстанции, разъедающей многие материалы. Как утверждал известный сталкер Рэдрик Шухарт: «Это, брат, такая вещь, что на пустое брюхо принимать опасно для жизни: руки-ноги отнимаются с одной порции».
Повеселился Сергей Лукьяненко, в романе которого «Спектр» (2002) многие коктейли в барах по всей галактике носят названия известных фантастических произведений: «Ватерлиния» (полстакана густого вишневого нектара и столько же водки «Столичная»), «Попытка к бегству», «Выбраковка», «Кольцо тьмы», «Волчья натура». Не забыл автор и о своих книгах, чему свидетельством являются коктейли «Стеклянное море» и «Линия грез» (в состав которого входят белый «Бюссо», гренадин и граппа).
Примечательный диалог о загадочном коктейле состоялся в романе Андрея Лазарчука и Михаила Успенского «Посмотри в глаза чудовищ» (1997):
«— Кстати, о России! — воскликнул Атсон. — Еще во времена своей молодости я здесь же, в Париже, слышал легенду о русском коктейле, который так и назывался “Молодость”. Говорят, что никто не мог устоять на катушках после одного-единственного стакана.
— Коктейль “Молодость”? — повторил я задумчиво и внимательно вслушался в звучание. — “Йорз”. А, так вы имеете в виду ерша? Есть такой коктейль. Секрет его мне известен».
Пожалуй, следует упомянуть о напитках, которые употребляют инопланетяне. Двуглавый Юл из «Экспедиции в преисподнюю» С. Ярославцева «склонен к обжорству и неумеренному потреблению ртутно-колчеданных коктейлей, в результате у него частенько расстраивалось что-то внутри, и тогда он неудержимо отрыгивал густым сернистым газом, что, согласитесь, создавало бы для сожителей-землян вполне понятные неудобства».
И наконец, одна из важнейших технологий будущего, показанная в научно-фантастической саге «Стар Трек», — безвредный «синтеголь». При том, что по запаху и вкусовым качествам он идентичен обычному алкоголю, негативного влияния на организм он не оказывает. Кроме того, пить его можно в любое время — эффект опьянения тоже практически отсутствует и очень быстро проходит. Бывший советник британского правительства по борьбе с наркотиками Дэвид Натт основал стартап Alcarelle, который в ближайшие годы начнет производить похожий на стартрековский синтетический аналог спиртного.
Любопытный напиток встретился в рассказе Роберта Шекли «Где не ступала нога человека» (1953). Двое землян пытаются найти что-нибудь съедобное на инопланетном складе хелгов. Нашли они напиток, описание которого в вольном переводе звучало так: «Моришилле-Клейпучка. Для более тонкого вкуса добавлены лакты-экты. Клейпучку пьют все!
Рекомендуется до и после еды, неприятные побочные явления отсутствуют». Но когда открыли бак с Клейпучкой, жидкость устремилась к землянам. Оказывается, при переводе была допущена ошибка. Следовало читать не «Клейпучку пьют все», а вовсе даже «Клейпучка пьет всех». Люди предположили: «Должно быть, хелги всасывали жидкость через поры своего тела.
Естественно, они предпочитали не пить, а быть выпитыми».
Фантасты не были бы фантастами, если бы не попытались достичь абсолюта и в выпивке. Еще в одном рассказе Шекли («Особый старательский», 1959) золотоискателя Моррисона на Венере преследуют сплошные неудачи. Даже когда он нашел богатейшее месторождение золота, то чуть не погиб от жажды и стаи песчаных волков. Чудом ему удалось оформить заявку на участок, после чего он попросил телепортировать ему коктейль «Особый старательский». И он дождался:
«Моррисон ждал, вглядываясь в сверкающее устье вихря, который пронесся по небу и остановился в четверти мили от него. Из вихря показалось большое круглое медное днище. Устье вихря стало расширяться, пропуская еще большую медную выпуклость. Днище уже стояло на песке, а выпуклость все росла.
Когда наконец она показалась вся, в безбрежной пустыне возвышалась гигантская вычурная медная чаша для пунша. Вихрь поднялся и повис над ней.
Моррисон ждал. Запекшееся горло саднило. Из вихря показалась тонкая струйка воды и полилась в чашу. Моррисон все еще не двигался.
А потом началось. Струйка превратилась в поток, рев которого разогнал всех коршунов и волков. Целый водопад низвергался из вихря в гигантскую чашу.
Моррисон, шатаясь, побрел к ней. “Попросить бы мне флягу”, — говорил он себе, мучимый страшной жаждой, ковыляя по песку к чаше. Вот наконец перед ним стоял “Особый старательский” — выше колокольни, больше дома, наполненный водой, что была дороже самой золотоносной породы. Он повернул кран у дна чаши. Вода смочила желтый песок и ручейками побежала вниз по дюне.
“Надо было еще заказать чашку или стакан”, — подумал Моррисон, лежа на спине и ловя открытым ртом струю воды».
Эта статья доступна в печатном номере «Химии и жизни» (№ 7/2018) на с. 60 — 61.
Источник: hij.ru