Водка в России появилась примерно в середине XV века. Интересно, а какие хмельные напитки пили русские до этого? Оказывается, им было из чего выбирать! Правда, практически все напитки тех времен были слабоалкогольными.
И в наше время некоторые собирают березовый сок. Но ту березовицу называли пьяной. Сок от берез наливали в открытые бочки, где он начинал бродить. Хотя пьяная березовица была не слишком крепкой, она все же ударяла в голову.
Помните: «И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, в рот не попало»? Действительно, мед был широко популярен на Руси еще в славянскую эпоху. В языческие времена он имел для наших предков сакральное значение, его использовали в различных ритуалах.
С приходом христианства мёд не утратил своей популярности. На основе меда изготавливались вина двух видов: ставленое и вареное. Ставленые вина делались из смеси меда и ягодных соков с добавлением ягод и пряных трав. Смесь сбраживали и переливали в бочку, которую затем смолили и закапывали в землю – называлось это «ставить мед».
Галилео. Древнерусские напитки
Через 10-15 лет напиток доходил до кондиции. Но он был очень дорог и простым людям не по карману. Гораздо более распространенным являлся вареный мед. Для его изготовления обычный мед разбавляли водой, добавляли фрукты, ягоды, травы, варили, остужали, вводили закваску и ставили бродить.
Знаменитая медовуха появилась лишь после XIV века и представляла собой брагу с добавлением меда. Впоследствии в нее стали добавлять и водку.
До появления водки пиво являлось на Руси одним из главных алкогольных напитков. В былинах даже говорится о том, что Илья Муромец должен был «выпить пива крепкого», чтобы стать могучим богатырем.
Поскольку пиво было доступно для всех слоев общества, его распитием сопровождались все значимые события, по поводу которых собирали гостей: рождение, крестины, новоселье, свадьба, похороны, поминки.
Во время раскопок на территории Новгорода было найдено множество бочонков из-под пива – похоже, в древности его тут варили в каждом доме. Солод для пива чаще всего делали из ячменя, и лишь в некоторых северных регионах, в частности, на территории нынешних Архангельской и Вологодской областей – из ржи.
Сегодня о нем наверняка мало кто знает. Олом называли ячменный напиток, очень напоминающий пиво, куда добавляли хмель и полынь. Первые упоминания о нем относятся к середине XIII века. Считается, что по вкусу ол был похож на английский эль, который также готовили из ячменя с добавлением различных трав, в том числе вереска.
Этот напиток пришел к нам от татар. На Руси он стал известен в XIII столетии. Делали его из просяной муки, варили на воде, пока он не превращался в однородную массу. Затем добавляли дрожжи. Русские усовершенствовали татарскую бузу за счет добавления солода и меда.
Сваренную смесь накрывали крышкой и ставили бродить.
В результате получался густой сладкий напиток крепостью примерно 4-6 градусов. Подавали его в конце трапезы «на десерт». Именно от забытой ныне бузы произошли такие русские жаргонные слова, как «бузить», «бузотер».
Пили ли спиртное на Руси? Почему стали выпивать по праздникам? Трезвая традиция славян. В.Сундаков
Виноградное вино
Первые упоминания о нем относятся к началу X века. Вино привозили из Византии, и было оно довольно дорогим, поэтому позволить его себе могла только знать. С приходом христианства вино стало играть роль ритуального напитка, ведь именно вино использовали во время причастий.
Кстати, несмотря на относительное разнообразие хмельных напитков, до появления водки особого пьянства на Руси не наблюдалось.
источник
Источник: staryiy.livejournal.com
Откуда на Руси пьянство пошло?
Вопреки бытующему мнению, что русские, мол, еще в Древней Руси были горазды выпить хмельного, чтобы расслабиться и отдохнуть, все было несколько иначе. Да, наш брат испокон веков пил медовуху, пиво и брагу. Варили напитки для себя, часто семьями поэтому и назывались они мирской бражкой или мирским пивом. В X веке из Византии пришло вино.
Но пил народ нечасто и с умом, исключительно на княжеских пирах, игрищах, после побед в битве, на днях рождения или поминальных тризнах. Заметим, что все эти напитки не столько пьянили, сколько бодрили и подавались только в небольших количествах как дополнение к щедрой трапезе.
По свидетельствам историков, процесс пития значительно отличался от современного: в чарку наливали напиток и пускали по кругу. Причем каждый мог сделать только один или два глотка. Более того, русский уклад жизни в те времена не терпел времени для пьянства. Даже иностранцы отмечали отличительную черту наших предков: они были постоянно заняты делом и для веселья вина много уж точно не пили, а делали это только на праздниках. А если кто-то употреблял спиртное в будний день, это было грехом и великим позором.
Кстати водку, считающуюся исконно русским напитком, научились перегонять в 860 году арабы из виноградного вина и назвали «аква-вита». По сути своей это был виноградный спирт, а не водка, но принято считать, что именно он стал родоначальником напитка. К нам же этот алкоголь прибыл только во времена Дмитрия Донского.
Генуэзское посольство подарило его князю в знак признательности за гостеприимство. Снова виноградный спирт появился у нас XV веке и опять не прижился, потому что был крепким и неприятным. Привезли его снова иноземцы, а преподнесли Василию Темному как лекарство от многих болезней. Саму же водку, в нашем традиционном понимании, русские изобрели в 1448–1474 гг. Тогда она представляла собой разбавленный хлебный спирт, поэтому называлась хлебным вином или хлебной водкой.
Жадный трезвого не любит
Но как тогда пьянство стало процветать, раз пить мы не любили и не считали нужным? Пьянство приходит на Русь в тот момент, когда государство берет на себя управление производством и потреблением спиртных напитков. И, конечно, для простого народа водка была низкопробной, а для высших слоев общества – качественной. Теперь подбираемся к сути.
Так как производства водки уже были в XV веке в монастырях Московской Руси, царь Иван Грозный ввел монополию государства на производство и продажу водки, равно как и на все прочие алкогольные напитки. Он же и посеял в нас смуту, открыв во временя своего царствования первые в России кабаки.
Начиналось же все с завоевания Казани, где Грозного впечатлили государственные питейные заведения. При этом татарские ханы не просто облагали спиртное налогом, но и клали в карман всю выручку. Так Грозный по прибытии в Москву и объявил все питейные заведения на Руси государевыми, построил «царев кабак» и разбросал филиалы по всей стране.
Сначала пьянствовали в основном опричники, но денег царю хотелось больше. Тут и система спаивания народа не заставила себя долго ждать. Кабатчики были наемниками, а задача их заключалась не только в том, чтобы выполнить указ, но и срубить бабла.
Чтобы увеличить прибыль они завлекали публику выступлениями скоморохов и гусляров, торговали водкой на вынос, ездили со своим товаром по домам и местам массового скопления людей, отпускали в долг, затем взыскивали деньги «с правежом великим». Власти же готовы были принять любые законы, облегчающие продажу водки. В ответ на просьбы отдельных воевод «людей от кабацкого питья унимать», Грозный отвечал: «Пишете, не радея о нашем деле, что кабак хотите отставить, а вы, делая леность и нехотя нам служить, пишете не делом», и приказывал, «чтобы питейный сбор был больше прежних лет».
Английский путешественник, описывая свою поездку в Москву, говорил, что работяги проматывали все свое имущество, пьянствуя в кабаках, пока всего не истратят. А делали они это, по их же словам, в честь царя. И кстати, пока мужик сидел в кабаке, никто и ни под каким предлогом не смел вызывать его оттуда, потому что этим можно было помешать растить царский доход.
Иностранцы же называли питейные заведения Грозного «русскими тавернами». В кабаках выпивали, дрались, играли в кости. Еда там, кстати, не подавалась, а проносить её было запрещено. Так, напившись на голодный желудок, люди спускали за день все, что есть, вплоть до одежды. Бизнес этот, как уже было сказано, приносил в казну немало денег, поэтому государственная монополия сохранялась еще долго, а впоследствии стала ужесточаться.
И пьян, и бит, и голова болит
Именно во времена Грозного пьянство стало излюбленным делом россиян. Уже в XVI веке прусский дипломат Адам Олеарий в своих «Описаниях путешествия в Московию» отмечал, что был поражен количеству пьяных, валяющихся на улице. Пили мужчины, женщины, молодые и старые, простолюдины и титулованные особы. Еще одну черту россиян отметил дипломат Питер Петрей в своих «Московских Хрониках». Он писал, что в те времена, если гость мог выпить всё, что ему наливали, то к нему относились лучше, чем к тому, кто пил «худо».
Вот так мы, друзья, начали, а заканчивать никак не собираемся. Гремели и «кабацкие бунты», и антиалкогольные кампании, но зависимость населения от водки – бич и прошлого, и современности. А привела народ к тотальному пьянству политика государства. До сих пор пожинаем плоды и пытаемся бороться. А пытаемся ли?
В свое время лишь два правителя за всю историю выбрали здоровье нации, вместо забитого кармана. Вот только кончили оба плохо, вместе со своими частичными или полными «сухими законами».
Подписывайтесь на Аргументы недели: Новости | Дзен | Telegram
Источник: argumenti.ru
Спиртные напитки на Руси-или,что пили предки.
Отправлено 06 Апрель 2013 — 19:15
Термины спиртных напитков в Древней Руси с IX по XIV век
В период между IX и XIV веками в Древней Руси существовали следующие термины для обозначения напитков: сыта, вино, мед, квас, сикера, пиво, ол, березовица.
Большая часть этих напитков была алкогольными, охмеляющими. Безалкогольными являлись лишь первые два, то есть вода и сыта, в то время как третий — березовица — уже не был полностью безалкогольным, поскольку различали березовицу простую и березовицу пьяную. То же самое относилось и к квасу. Таким образом, грань между алкогольными и безалкогольными напитками была весьма подвижной.
Даже сыта, то есть смесь воды и меда, также легко могла забродить и тем самым превратиться в слабоалкогольный напиток, сохраняющий то же самое название, что и безалкогольный. Если же вспомнить, что и вино, то есть виноградное вино, привозимое из Византии и Крыма точно так же разбавлялось по древнему греческому обычаю водой, то станет более понятным, почему вода оказалась тесно связанной с алкогольными напитками как постоянный компонент при их употреблении и почему вода входила в число именно напитков, а не была просто жидкостью для разных целей, какой она является в наши дни. Это отличие в восприятии воды древним человеком и нашими современниками, этот древнерусский взгляд на воду как основу многих или даже всех напитков и, конечно, всех алкогольных напитков надо иметь в виду, когда мы будем говорить о том, почему один из самых крепких алкогольных напитков русского народа — водка — был назван по имени столь безобидного питья, как вода.
Нет никакого сомнения, что к моменту появления водки древнее значение термина «живая вода» хотя и не употреблялось в быту, но все же воспринималось сознанием и потому на Руси новый спиртной напиток не получил названия «воды жизни» и «живой воды», как это было всюду на Западе и у западных славян, испытавших латинское влияние. Именно в Западной Европе первые «водки», то есть винный спирт, содержащий половину или менее половины объема воды, получил латинское название «аквавита» (aqua vitae) (вода жизни), откуда произошли французское «одеви» (eau-de-vie), английское «виски» (whisky), польское «оковита» (okowita), являвшиеся простой калькой латинского названия или его переводом на тот или иной национальный язык.
В русском языке этого не произошло, ибо практика производства водки имела не латинский, не западноевропейский, а иной источник — отчасти византийский и отчасти отечественный. Вот почему в терминологии русских спиртных напитков ни до XIII века, ни после него аквавита не нашла никакого отражения. А сам термин «живая вода» на русском языке относился только к питьевой воде.
Под этим термином в IX-ХIII веках понималось только виноградное вино, если оно употреблялось без других прилагательных. Вино стало известно на Руси с IX века, еще до принятия христианства, а после принятия христианства, в конце Х века, оно стало обязательным ритуальным напитком. Привозилось вино из Византии и Малом Азии и называлось греческим и сирским (сурьским), то есть сирийским.
До середины XII века оно употреблялось только разбавленным водой, так же как его традиционно пили и Греции и Византии. Источник указывает: «Месят воду в вино», то есть воду доливать следует в вино, а не наоборот, не вино подливать в чашу с водой. Это имело глубокий смысл, ибо всегда более тяжелые по удельному весу жидкости следует наливать в легкие. Так, чай надо наливать в молоко, а не наоборот. Сам термин «вино» был воспринят при переводе Евангелия на старославянский язык от латинского слова «винум» (vinum), а не от греческого «ойнос».
С середины XII века под вином подразумевают уже чистое виноградное вино, не разбавленное водой. В связи с этим, чтобы не делать ошибок, в старой и новой терминологии стали обязательно оговаривать все случаи, когда имелось в виду не чистое вино. «Еко же вкуси архитриклин (т. е. распорядитель пира) вина, бывшего от воды». А чтобы избежать длинных оговорок, стали все чаще употреблять прилагательные для уточнения, какое вино имеется в виду. Так появились термины «оцьтьно вино», то есть вино кислое, сухое; «вино осмрьнено», то есть вино виноградное сладкое, с пряностями: «вино церковное», то есть вино виноградное красное, высшего качества, десертное или сладкое, не разбавленное водой. Наконец, в конце XIII века, под 1273 годом, впервые в письменных источниках появляется термин «вино твореное».
Здесь отметим, что он возникает спустя почти 400 лет после появления вина виноградного и спустя 200-250 лет после письменного закрепления разных эпитетов за разными видами виноградного вина. Уже одно это обстоятельство говорит о том, что здесь мы имеем дело не с виноградным, не с естественным вином, а с вином, полученным каким-то иным, искусственным, производственным путем, вином, сделанным, сотворенным самим человеком, а не природой.
Таким образом, термин «твореное вино» не относится уже к собственно вину, как его понимали до XIII века.
Вторым по значению спиртным напитком Древней Руси был мед. Он известен уже в глубокой древности и как сладость (лат. — mel), и как алкогольный напиток (лат. — mulsum). Мед не был, как подчас думают, исключительно алкогольным напитком русских.
Он служил основным парадным напитком большинства европейских народов средней полосы — между 40° и 60° с. ш. и встречался у древних германцев (Meth), у скандинавов (Mjod), где считался напитком богов, и особенно у древних литовцев (medus). Основа слова «мед» вовсе не русская, а индоевропейская.
В греческом языке слово «мэду» означало «хмельной напиток», то есть общее понятие алкоголя, а иногда употреблялось в значении «чистое вино», то есть слишком крепкое, слишком опьяняющее, не питьевое по греческим традициям и представлениям. Слово же «мэдэе» означало по-гречески «пьянство».
Все это говорит о том, что крепость меда как алкогольного напитка была во много раз больше, чем крепость виноградного вина и поэтому древние греки и византийцы считали, что употребление столь сильных напитков свойственно варварам. В Древней Руси, насколько это можно судить по фольклорным данным, мед был самым распространенным напитком из числа алкогольных, в то время как вино в фольклоре почти не упоминается.
Между тем документальные памятники гово-рят как будто о другом. Из них известно об употреблении привозного вина с IX века, но мед впервые встречается на Руси, да и то в значении сладости, лишь под 1008 годом, а в Македонии — под 902 годом; в значении алкогольного напитка в Литве и Полоцке — в XI веке, в Болгарии — в XII веке, в Киевской Руси — только в XIII веке (1233 г.), Чехии и в Польше — с XVI века. Только в летописи Нестора под 996 годом упоминается, что Владимир Великий велел сварить 300 проварь меду. Да еще Ибн-Даст (Ибн-Рустам) — арабский путешественник в начале Х века (921 г.) — упоминает, что руссы имеют медовый хмельной напиток, и что древляне в 946 г. дают Ольге дань не пчелиным, а «питным» медом.
Вместе с тем из ряда косвенных византийских сообщений известно, что еще в конце IX века, во времена язычества, отдельные славянские племена, особенно древляне и поляне, умели забраживать мед и по закисании превращали его из mel в rnelsum, а также выдерживали его подобно вину и использовали для улучшения его качества переливы (т. е. неоднократное переливание из одного сосуда в другой — новый и чистый).
Все это дает возможность прийти к следующим выводам: мед как алкогольный напиток был вначале более всего распространен в самой лесистой части Древней Руси, на территории нынешней Белоруссии, в Полоцком княжестве, где процветало бортничество, то есть добыча меда от диких пчел. Отсюда мед по Припяти и Днепру поступал в Киевскую Русь. В X-XI веках мед в Киеве употребляли в исключительных, чрезвычайных случаях и при этом изготовляли его сами из запасов медового сырья: мед варили. Вареный мед как напиток был более низкого качества по сравнению с медом ставленым.
Последний выдерживали по 10-15 лет и более, и он представлял собой результат естественного (холодного) брожения пчелиного меда с соком ягод (брусники, малины). Известны случаи, когда в XIV веке на княжеских пирах подавался мед 35-летней выдержки. Поскольку широкое употребление медов (вареных и ставленых) приходится на XIII-XV века, то представление о том, что в древности основным напитком был мед, нашло отражение прежде всего в фольклоре, произведения которого создавались именно в это сравнительно позднее время, когда началось формирование национальной русской культуры.
Кроме того, расцвет медоварения в XIII-XV веках был связан не с его возникновением в это время (ибо оно возникло в X-XI вв.), а с сокращением привоза греческого вина вследствие сначала монголо-татарского нашествия (XIII в.), а затем упадка и крушения Византийской империи (XV в.). Таким образом, историческая обстановка, включая не только изменения в системе международных отношений и международной торговли, но и изменения чисто географического характера (перемещение территории Русского государства на северо-восток, перенесение столицы из Киева во Владимир, а затем в Москву), приводила к изменению характера потребляемых спиртных напитков. Все это удаляло Русь от источников виноградного вина и заставляло изы-скивать местное сырье и местные способы для производства алкогольных напитков.
Мед, хотя и был древним напитком, но в XIII-XV веках он как продукт местного сырья выдвигается на первый план главным образом в обиходе знати, зажиточных слоев. Длительность производства хорошего, настоящего ставленого меда ограничивала круг его потребителей, несомненно, удорожала товар. Для массовых сборищ даже при дворе великого князя употребляли более дешевый, более быстро приготавливаемый и более пьянящий — вареный мед. Тем самым XIII век является рубежом, знаменующим переход к напиткам, во-первых, из местного сырья и, во-вторых, к напиткам значительно более крепким, чем в предыдущие пять столетий.
Нет сомнений, что привычка к употреблению более крепких, более охмеляющих напитков в XIII-XV веках подготовила почву и для появления водки.
В то же время развитое, широкое медоварение было просто невозможно без наличия винного спирта как компонента дешевых, но крепких медов. Уже в XV веке запасы меда сильно сокращаются, он удорожается в цене и потому становится предметом экспорта за счет сокращения внутреннего потребления, ибо находит спрос в Западной Европе. Для местного же употребления приходится и изыскивать более дешевое и более распространенное сырье. Таким сырьем оказывается ржаное зерно, уже с древнейших времен используемое для производства такого напитка, как квас.
Слово это встречается в древнерусских памятниках одновременно с упоминанием о вине и даже раньше меда. Значение его, однако, не вполне соответствует современному. Под 1056 годом мы находим явное упоминание кваса как алкогольного напитка, поскольку на языке того времени слово «квасник» употреблялось в значении «пьяница».
В XI веке квас варили, как и мед, а это означает, что по своему характеру он был ближе всего к пиву в современном понимании этого слова, но только был гуще и действовал более охмеляюще.
Позднее, в XII веке, стали различать квас как кислый слабоалкогольный напиток и квас как сильно опьяняющий напиток. Оба они, однако, носили одинаковые названия, и только по контексту иногда можно догадаться, о каком виде кваса идет речь. По-видимому, во второй половине XII века или в самом конце XII века сильно опьяняющий квас стали называть твореным квасом, то есть сваренным, специально сделанным, а не произвольно закисшим, как обычный квас.
Этот твореный квас считался таким же крепким алкогольным напитком, как чистое вино, их приравнивали по крепости. «Вина и творена кваса не имать пити», говорится в одном из церковных предписаний. «Горе квас гонящим», — читаем в другом источнике, и это ясно указывает на то, что речь идет не о безобидном напитке. Из всех разновидностей твореного кваса самым опьяняющим, самым «крепким», дурманящим был «квас неисполненный», который весьма часто сопровождается эпитетом «погибельный».
На старославянском языке слово «неисплънены» означало незавершенный, не полностью готовый, не доведенный до конца, плохого качества (противоположный латинскому — perfect). Таким образом, речь вероятно, шла о недоброженном или плохо перегнанном продукте, который содержал значительную долю сивушных масел. По-видимому, к этому роду «кваса» относилось и редко встречающееся в источниках слово «кисера» как сильно одуряющий напиток. Если учесть, что слово «квас» означало «кислое» и его иногда именовали квасина, кислина, кисель, то слово «кисера» можно рассматривать как пренебрежительную форму от кваса неисполненного, незавершенного, испорченного, плохого. Но есть указания и на то, что кисера — искажение слова «сикера», также означающего один из древних алкогольных напитков.
Слово это вышло из употребления в русском языке, причем из активного бытового языка, как раз в XIV-XV веках, на том самом рубеже, когда произошла смена и в терминологии, и в существе производства русских алкогольных напитков. Поскольку слово это исчезло из языка совершенно бесследно, не оставив никакой замены, аналога или иного лексического рудимента, то мы постараемся как можно тщательнее выяснить его значение и первоначальный смысл, ибо оно проливает свет на историю русских спиртных напитков.
Слово «сикера» вошло в древнерусский язык из Библии и Евангелия, где оно упоминалось без перевода, так как переводчики в конце IX века затруднялись подыскать ему эквивалент в славянских языках, в том числе и в древнерусском языке. Оно было употреблено и понималось как первое общее обозначение алкогольных напитков вообще, но в то же время четко отделялось от виноградного вина. «Вина и сикеры не имать пити». В греческом языке, с которого переводилось Евангелие, «сикера» также означала искусственный «хмельной напиток» вообще, причем любой пьянящий напиток, кроме естественного вина. Однако источником этого слова послужили слова на древнееврейском и арамейском языках — «шекар» («шехар») и «шикра».
Шикра (sikra) на арамейском означало род пива, это слово и дало «сикеру». Шекар (Schekar) на древнееврейском — «всякий пьяный напиток, кроме лозного вина». Это слово дало в русском «сикер». Поэтому в одних источниках встречается «сикера», в других — «сихер».
Совпадение обоих этих слов по звучанию и очень близких по значению привело к тому, что даже лингвисты считали их за вариации одного и того же слова. Однако это были не только разные слова, но они означали и разные понятия с технологической точки зрения.
Дело в том, что в Палестине и у греков «сикер» изготовлялся из плодов финиковой пальмы и был, по сути дела, финиковой водкой. Арамейское же понятие «сикера» означало хмельной, опьяняющий напиток, по технологии близкий к медо- или пивоварению, без гонки.
Нет сомнения, что в древнерусских монастырях ученые монахи доискивались до подлинного значения упоминаемых в Библии и Евангелии греческих, арамейских и древнееврейских слов и тем самым получали полное представление о технологических процессах и их отличиях.
Помимо перечисленных выше алкогольных напитков — вина, меда, кваса и сикеры — в источниках XI-XIII веков весьма часто упоминается и пиво. Однако из текстов того времени видно, что пиво первоначально означало всякое питье, напиток вообще, а вовсе не рассматривалось как алкогольный напиток определенного вида в современном нашем понимании. «Благослави пищу нашу и пиво», — читаем в памятнике XI века.
Позднее, однако, появляется термин «твореное пиво», то есть напиток, питье, специально сваренное, сотворенное, как вино. Твореным пивом, как видно из источников, называли очень часто сикеру, а иногда и другой напиток — ол. Таким образом, термин «пиво» сохранил свой широкий смысл и для XII-XIII веков. Если в X-XI веках так назывался всякий напиток, всякое питье, то в XII-XIII веках так стали называть всякий алкогольный напиток: сикеру, квас, ол, твореное вино — все это было в целом твореное пиво или искусственно созданное самим человеком алкогольное питье. Пиво в современном понимании имело другой термин, другое обозначение — ол.
В середине XIII века впервые появляется новый термин для обозначения еще одного алкогольного напитка «ол», или «олус». Есть также данные, что в XII веке зафиксировано название «олуй», что, по всей видимости, означало то же самое, что и «ол».
Судя по скупому описанию источников, под олом понимали напиток, подобный совре-менному пиву, но только приготавливалось это пиво-ол не просто из ячменя, а с добавлением хмеля и полыни, то есть трав, зелий. Поэтому иногда ол называли зелием, зельем. Имеются также указания на то, что ол варили (а не гнали, как сикеру или квас), и это еще более подтверждает, что ол был напитком, напоминающим современное пиво, но только сдобренное травами. Его наименование напоминает английский эль, также приготавливаемый из ячменя с травами (например, с добавлением цветов вереска). То, что позднее ол стали отождествлять с корчажным пивом, еще более подтверждает, что олом в XII-XIII веках называли напиток, подобный пивному в современном понимании этого слова.
Вместе с тем ясно, что термин «ол» давался весьма высококачественному и довольно крепкому и благородному напитку, ибо и конце XIII века в «Номоканоне» указывается, что ол может быть принесен в храм «в вина место», то есть может быть полноценной заменой церковного, виноградного вина. Ни один из других видов напитков того времени не пользовался этой привилегией — заменять собой вино.
Этот термин отсутствует и письменных памятниках старославянского языка, но из сообщений арабского путешественника Ибн-Фадлана, посетившего Русь в 921 году, известно, что славяне употребляли березовицу пьяную, то есть самопроизвольно забродивший сок березы, сохраняемый долгое время в открытых бочках и действующий после забраживания опьяняюще.
Источник: www.reviewdetector.net